Национальная библиотека Республики Татарстан Информационные ресурсы Электронная библиотека Выдающиеся деятели культуры и искусства РТ: справочники Баки Урманче. Биобиблиографический справочник Новицкий А. Баки Урманче

Новицкий А. Баки Урманче

Источник: Новицкий А. Баки Урманче. - Казань: Татар. кн.изд-во,1994.-292 с.

Живопись Урманче казанского периода неразрывно связана с манерой его живописных произведений предшествующего этапа творчества. И все же некоторые принципы получают дальнейшее развитие.
Он пишет большое количество этюдов, создает пейзажно-жанровые композиции, с особой любовью работает над живописным портретом. Как и прежде, бережное отношение к натуре лежит в основе его живописи, но пришедшее к художнику умение говорить посвоему, используя самобытную стилистику, отчетливо проявляется в его новых работах. Оно сказывается и в более обобщенной передаче предметов, и в повышении звучности цветового пятна, и в более лаконичной манере письма. Но если в натурных работах и портретах преемственность с предшествующими этапами творчества все-таки прослеживается с полной очевидностью, то гораздо более сложный и принципиальный вопрос для творческого развития художника представляют его композиции на исторические и фольклорные темы, в которых он сознательно ставит и настойчиво ищет решения стилистических проблем.
Рассматривая живопись художника 60-х — начала 70-х годов, обязательно надо учитывать воздействие на нее усиленных занятий мастера скульптурой. Первоначально размышления о границах воплощения идейного содержания в живописи привели Урманче к необходимости серьезной работы в скульптуре. В свою очередь, постижение законов пластики оказало обратное воздействие на характер живописной формы. Отсюда идет и отказ от мелочной детализации, и конструктивная связанность и соподчиненность всех частей картины, и более четкое выявление основной мысли.
В пейзажных работах этого периода преобладают городские мотивы. Причем город изображается как естественная среда обитания человека, его большой
дом — родной, уютный, покойный. Художник не увлекается памятниками архитектуры. Он предпочитает писать обычные, «рядовые» улицы и уголки Казани. Но любовь художника к родному городу выявляется в полной мере.
«Сумерки», «Улочка», «В Ленинском районе», «Окраина Казани», «Индустриальный пейзаж», «Дворик» -разные по мотивам работы, но их роднит чувство любовного преклонения художника, для которого нет неживописных мотивов, а есть великая книга природы, которую он умеет прочесть. Пейзажи Урманче наполнены воздухом, светом, создаваемыми вибрирующей и переливающейся поверхностью красок. Он не боится сталкивать контрастные цвета, но делает это с таким художественным вкусом и тактом, что добивается ощущения живописной гармонии. Цветовой ритм его пейзажей отличается музыкальностью, пятна и линии, кажется, льются, как песня.
Звучная и красивая живопись составляет важное качество и пейзажно-жанровых композиций, таких как «Утро выходного дня», «Когда цветет липа», и натюрмортов— «Астры», «Полевые цветы», «Сирень», «Георгины».
Не менее высоких художественных результатов достигает Урманче и в ряде живописных портретов казанского периода. Одним из самых обаятельных образов стал портрет Разин Файзуллиной. Очарование женственности, красоты, изящества, исходящее от портрета, захватывает зрителя целиком. Можно долго любоваться гордо посаженной головой, выступающей из густого темно-зеленого фона, мягко очерченным силуэтом фигуры, белыми руками с чуткими музыкальными пальцами. От всего облика женщины веет артистичностью. Краски в портрете сплавлены в единое целое, и несмотря на общую темную тональность, придающую картине некоторую таинственность, выражают ощущение воздушности, как бы окутывающей фигуру.
В 1968 году художник пишет серию портретов советских военачальников — генерал-майора Ф. Булатова, гвардии полковника К. Г. Гизатуллина, гвардии генерал-лейтенанта Героя Советского Союза Г. Сафиулли-на. Урманче чутко уловил сущность и особенности характера каждого из них. Поэтому при сходстве жизненных судеб они предстают как неповторимые личности, прожившие яркую, наполненную ратными трудами жизнь. Сознательно идет художник к созданию живописными средствами праздничной приподнятости изображаемых — звучность цвета, блеск орденов и медалей служат целям героизации образов.
Во всех вышеназванных живописных работах Урманче предстает как самобытный мастер, помнящий заветы русского и мирового реалистического искусства. Он не копирует механически давно открытые приемы, а творчески переосмысливает их, развивает согласно собственной художественной индивидуальности. Это и привело его к необходимости систематизировать, свести в единое целое сумму приемов, составляющих признаки его индивидуального стиля.
Первоначально под этим углом зрения он начал работать в графике, а затем задумал несколько живописных композиций, в которых поиски стиля сделал основным содержанием своего творческого труда. Естественно, что эти поиски теснейшим образом переплелись с проблемой сущности национального своеобразия искусства.
Творческая практика искусства советского времени показывает, что вопрос о своеобразии национального в искусстве решался разными путями, но далеко не все они вели к успеху. Нередко, например, художники стремились добросовестно изобразить особенности одежды, облика представителей того или иного народа, приметы национального быта. Чаще всего такие попытки вели к натурализму и этнографизму, подчас не имеющим ничего общего не только с национальным своеобразием, но и искусством вообще. В работе ряда других художников тяга к национальному в искусстве оборачивалась ностальгией по старинному укладу жизни, воспеванием давно ушедших и не имеющих корней в современности сторон национального быта.
Урманче исходил из других позиций. Он считал, что чувство национального, которое живет и в художнике, и в народе, нельзя опрокидывать исключительно в прошлое. Динамика духовного развития каждой национальности приводит к отказу от устаревших национальных традиций и диалектическому изменению национального ,характера. Поэтому художник должен чувствовать и говорить в искусстве так, как чувствуют, думают и говорят его современники. Национальное в искусстве, по мнению Баки Урманче, следовало рас-
сматривать с точки зрения современного склада национального характера. Только наиболее полное его выявление как в сфере мироощущения художника, так и в области конкретного жизненного материала способно привести к созданию произведений, отмеченных чертами национального своеобразия. Нередко национальный склад характера любого народа Урманче сравнивал с вековым дубом: своими корнями он уходит в седую древность, а ветки его простираются в современность.
Когда рассматриваешь работы, в которых наиболее полно проявился индивидуальный стиль Урманче,— «В предгорьях Урала», «Приезд Ибн-Фадлана в Булгары», «Баллада», «Воспоминания», то прежде всего ощущаешь особенности видения, художественного мышления, творческой интерпретации действительности. Они проявляются в пристрастии к чистым, несмешанным краскам чуть приглушенных тонов. Их гамма близка к излюбленной гамме татарского народного искусства — зеленоватый, голубой, белый в сочетании с желтым, оранжевым, красным. Пространство трактуется плоскостно. Формы предметов несколько стилизуются. Прихотливая вьющаяся линия является здесь одним из основных средств воссоздания действительности. Вместе с цветом она становится средством ритмически-музыкальной организации картины.
Узорность как стиль искусства и даже как художественное воззрение на мир была изначально присуща художественному самосознанию многих народов Востока, мусульманского мира, и как характерная особенность мышления дожила до наших дней. Урманче, чутко уловив эту мировоззренческую основу искусства, положил ее во главу угла собственной интерпретации своеобразия национального искусства.
Толчком для создания композиций «В предгорьях Урала» и «Приезд Ибн-Фадлана в Булгары» явилось успешное развитие в Татарии монументального искусства. Они мыслились как эскизы росписей общественных зданий, что и послужило причиной монументальности образного строя обоих произведений.
В первом из них вместились воспоминания художника от встреч с дорогой его сердцу Башкирией; оно проникнуто радостью, ощущением счастья, светлым лиризмом, которые оживали в душе художника от знакомства с этим краем и его людьми.
В нем нет внешних примет эпохи, но весь настрой картины, начиная от вольной раскованности фигур девушек и кончая ощущением радостного изобилия земли говорят об определенном времени, несколько отдаленном от наших дней и, скорее, относящимся к годам молодости художника.
Сюжета в обычном понимании здесь нет, да он и не нужен для цели, поставленной художником,— дать суммарное эмоциональное представление о Башкирии. Композиция строится свободно, естественно, хотя каждая деталь картины тщательно продумана и ее место в работе чуть ли не математически выверено. В основе ее лежит зигзагообразная линия — от мостков на первом плане и фигур девушек взгляд скользит направо к группе деревьев, затем переходит налево по предгорью среднего плана и снова — по вершинам гор — уходит направо.
Художник стилизует деревья, горы, цветы, до предела обобщает изображения фигур всадников, лошадей, гусей, так что превращаются они, скорее, в знак, в символ, чем в конкретный образ предмета или животного. Но, конечно, ни о каком отходе от природы, действительности говорить здесь нельзя, ибо художник пишет не тот или иной уголок Башкирии, а свое представление о ней в целом.
Это мнение о плодотворности найденной Урманче стилистики для передачи национально-поэтических представлений о природе и жизни подтверждает известный башкирский искусствовед А. Янбухтина. Анализируя композицию «В предгорьях Урала», она пишет: «Работа подкупает, разумеется, не столько самим сюжетом, сколько видением в нем целой картины из жизни народа — поэтического мира, где все наполнено непреходящей ценностью человеческого бытия, находящегося в нерасторжимом единстве с природой. Звонкую декоративность в крестьянской одежде женщин, естественно-свободную пластичность их фигур автор воспринял как ключ, как камертон всей живописной композиции. Отсюда и сама природа: прибрежные луговые травы, деревья, горы, фигурки цветных всадников где-то на втором плане, облака в вышине синего неба — весь мир, залитый солнцем, прочувствован через призму декоративности первого плана. Условность, стилизованность художественного языка, свободная «работа» с цветом, пластикой, ритмами, эмоционально пробуждающими
множество ассоциаций, не лишают, однако, содержание картины конкретности, жизненной убедительности, вплоть до хорошо узнаваемых этнографических деталей в одеждах изображенных женщин. Правда, жизнь здесь приобрела высокохудожественную, поэтическую форму, и в этом главное достоинство полотна» 1.
То же направление стилевых поисков находим мы и в композиции «Приезд Ибн-Фадлана в Булгары». На этот раз Урманче обращается к далекой исторической эпохе. Ибн-Фадлан — арабский путешественник и писатель в качестве секретаря посольства аббасид-ского халифа Муктадира совершил в 921—922 годах путешествие в столицу волжских булгар. Яркое описание путешествия посольства, а также нравов и обычаев разных народов, данное Ибн-Фадланом, отличается богатством фактического фольклорно-этнографическо-го материала. Образную реконструкцию момента встречи посольства в Великом Булгаре сделал Урманче сюжетом композиции. Круг же содержания ее гораздо шире — художник хотел передать свое понимание далекой эпохи, сам дух того времени.
Именно поэтому появляется в работе былинный размах — в изображении прошлого элементы жанризма нарушили бы исторический смысл картины. Торжественная величавость процессии, спокойное достоинство послов, сдержанное любопытство жителей, разглядывающих заморских гостей,— все это составляет смысловую структуру произведения. Небольшая глубина пространства способствует зрительному приближению изображенной сцены, значимости каждого элемента картины, а светлые, легкие тона придают ей радостно-торжественный характер.
И, наконец, сложившуюся стилевую систему применяет Урманче к фольклорному материалу. Работа «Баллада» выполнена по мотивам татарской народной сказки «Сак-Сок» и изображает момент, когда первые лучи восходящего солнца окрашивают вершины гор в розовые тона, а братья Сак и Сок, заколдованные, превращаются в птиц.
Художник умело соединяет в одной композиции разновременные моменты баллады. В правом нижнем углу, у подножия гор, виден дом, в котором раньше жили братья. Передняя стена дома отсутствует — зрителю открывается его внутренний вид и фигуры безутешных родителей. Все остальное простанство картины занято изображением гор, прорезанных глубокими ущельями, через которые перекликаются разлученные мальчики-птицы, никак не могущие встретиться и тем самым разрушить чары волшебницы. Характер изображения, далекий от бытовизма, полностью соответствует причудливой фантастике народной поэмы.
Раньше всего поиски стилистики, выражающей особенности художественного мироощущения, начались у Урманче в графике. Это — обширнейшая область деятельности художника. Для него она была универсальным средством, пригодным для самых различных целей. В графике художник фиксировал жизненные впечатления, прояснял образы прочитанного, прорабатывал замыслы будущих живописных и скульптурных произведений. Но, прежде всего, он создавал в ней самостоятельные станковые произведения и циклы иллюстраций к литературным произведениям.
В целом графика неотделима от идейно-образного мира живописи и скульптуры художника. В ней он запечатлевал образы современников, воссоздавал события истории и фольклорные мотивы, с особой любовью иллюстрировал любимых писателей.
Из графических материалов более всего Урманче привлекали тушь, акварель, кисть и перо. Нередко работа над графическими циклами продолжалась у него по многу лет. Это вообще одна из особенностей метода художника. Когда образ или тема глубоко входили в его сознание, он неотступно жил возникшим замыслом, создавая все новые и новые варианты образного " воплощения. Причем стремился при этом не столько «вширь», а, скорее, «вглубь» — к большей выразительной силе, лаконизму и точности художественной мысли. Так он работал над образом Владимира Ульянова и Г. Тукая в скульптуре, над образом Абая и Аман-гельды в живописи. Тот же метод видим мы и в графике. Цикл иллюстраций к анекдотам о Ходже Нас-ретдине был начат еще до войны, но работа продолжалась вплоть до последних дней жизни художника. •Образы, навеянные стихотворениями Дердменда, впервые воплотились в графике еще в годы Великой Оте чественной войны, а в казанский период Урманче снова и снова возвращается к волнующей поэзии Дердменда.
Баки Урманче и Нияз Даутов в тукаевском мемориале в селе Новый Кырлай. 1976.
делает зримыми В рисунках, навеянных произведения ми Дердменда (иллюстрациями в полном смысле слова их назвать нельзя, так как поэзия Дердменда дает мало возможностей для чисто иллюстративного подхода), Урманче находит удивительно точное соответствие духу афористической поэзии Дердменда. Подобно поэту, который в несколько строк вмещает большую мысль, емкое содержание, художник, оперируя лаконичными художественными средствами, глубокие изречения Дердменда.
Особенно большим объемом отличается цикл иллюстраций к произведениям Г. Тукая. Многочисленные сюжеты рисунков существуют во многих вариантах, каждый из которых обладает значительной художественной ценностью. Собственно говоря, Баки Урманче работал над ними постоянно, из года в год, в перерывах между другими художественными занятиями, и его графические листы по произведениям Тукая должны рассматриваться как продолжение «сквозной» в его творчестве тукаевской темы.
Графику Урманче отличает ясность образного решения, виртуозное владение линией и пятном, немногословие художественных средств, покоряющая легкость и свобода выполнения. Прекрасно владел художник приемами сатирического заострения образа, гротеском, средствами экспрессивной передачи содержания. Если в послевоенный период, в эпоху расцвета тоновой, подчас многословной и натуралистически бесстрастной иллюстрации, Урманче в оформлении книг казахских писателей отдал дань поверхностной иллюстративности, то в работах казанского периода он в полной мере проявил в графике свое реалистическое мастерство.
Может быть, именно в графике яснее всего прослеживаются истоки народности искусства, национальный склад мышления художника. Некоторые графические серии специально посвящены стилистическим поискам специфически национальных форм искусства. Так, в рисунках, которые художник называл фантазиями на тему «Татарский орнамент», многообразие форм растительного мира раскрывается через устойчивые элементы татарского национального орнамента. Несмотря на то, что конкретного изображения пейзажа в этих композициях нет, поэтический смысл природы передан в них удивительно тонко.
Еще более явственно поиски характерных для народного искусства орнаментальных форм и устойчивых сочетаний цветов наблюдаются в многочисленных эскизах татарских национальных костюмов. Работа в этом направлении имеет не только чисто художественный, но и большой научный интерес. В основе эскизов художника лежит тщательное изучение действительно бытовавших в народе костюмов, а не фантазии по поводу этих костюмов. Недаром к ним проявляют большой интерес не только художники, но и ученые-фольклористы, историки, филологи. Все это пробудило у Урманче мысль издать эскизы костюмов отдельным альбомом. > Он успел подготовить этот альбом, но, к сожалению, издатели до сих пор не заинтересовались уникальной и неоценимой по своей значимости работой мастера.
Надо сказать, что научные занятия Урманче придавали его художественному творчеству новый качественный уровень. Накопленные в течение десятилетий знания в области истории, архитектуры, литературы, изучения языков — фундамент образной достоверности его произведений. Кроме того, научные изыскания имеют и самостоятельное значение. На протяжении многих лет Урманче работал над искусствоведческим исследованием «Введение в историю изобразительного искусства Татарстана» (отрывки из него публиковались в научных сборниках), изучал историю Казанского кремля, публиковал статьи о творческой деятельности писателей и художников республики.
Возвращение в Казань, соприкосновение с родной почвой придало Баки Идрисовичу новые силы, позволило полностью раскрыть могучий творческий потенциал. Состояние высокого внутреннего напряжения, радости творчества на родной земле художник выразил в одном из автопортретов. В этом внешне простом, безыскусном, но блестящем по живописной технике произведении он зримо воплотил размышления о назначении художника в жизни общества. Искусство, которому он посвятил свою жизнь, одарило его подлинным счастьем, позволило внести свой вклад в древнюю культуру родного народа. В автопортрете передано «расположение души к живейшему приятию впечатлений», как говорил Пушкин о вдохновении. Творческая судьба Урманче всегда была неразрывно связана с этим высоким состоянием человеческого духа.